Мы встречались около года. Лия была одним из тех исключительных людей в моей жизни, чьё присутствие спасало меня. В ней было всё: доброта, честность, терпение. И когда однажды она сказала: «Пойдем познакомимся с моими родителями», я не раздумывал.

Цветы для её матери, дорогой кофе для её отца. Эффектная коробка, улыбка, предвкушение, немного волнения. В конце концов, это могло бы стать началом нашей семейной встречи. Но я понятия не имел, кого я снова увижу в этом доме.

Дверь открыла приветливая женщина. Она поприветствовала нас лёгкой улыбкой, обняла Лию и кивнула мне, сказав: «Вход свободный». Мы вошли, и я глубоко вздохнул, готовясь к естественным вопросам, историям и неловкой болтовне. Но то, что произошло, не укладывалось ни в какие рамки.

В комнате появился мужчина. На нём был тёмный блейзер, взгляд острый и решительный. И с этим взглядом он остановился на мне. На мгновение он казался растерянным. Затем он замер.

— Ты? — тихо спросил он, явно узнав меня.

— Папа! — Лия забеспокоилась. — Это Армен. Мой любимый.

— Я знаю, кто он.

Холодное молчание.

Я узнала его. Я никогда не забуду это лицо.

Пять лет назад… именно он подписал мне приговор в суде.

Когда в моей компании раскрылось крупное финансовое мошенничество, и я, молодой специалист, стал одним из виновных.

Хотя я к этому не имел никакого отношения. Но именно он, этот человек, отец Лии, единолично решил: «Он замешан».

А сегодня я стоял перед ним как будущий зять.

— Ты пришёл обманывать мою дочь? — сказал он. — Ты, тот самый, который молчал в зале суда и не отрицал обвинений.

Я сделала шаг вперёд.

— Я молчала, потому что меня тогда никто не слушал. Ты тоже не слушала.

Он долго смотрел на меня, потом замолчал и сказал:

— Ты никогда не будешь частью моей семьи.

Лия была потрясена.

Она ничего не поняла. Он никогда не спрашивал меня о моём прошлом.

Я никогда ему ничего не рассказывала. Я не хотела разрушать его светлые представления обо мне.

Но сейчас, прямо в этом доме, правда взорвалась, как бомба.

Я рассказала ему. Всю историю. Не в защиту, а как повод.

Как компания использовала меня как «предпочтительного виновника».

Как они решили, что проще всего молодому сотруднику «признать вину».

Как я боролась одна, а потом временно покинула страну.

Лия слушала. Молчала. Но не растерялась, а испугалась.

В тот день мы уехали молча.

Он ничего мне не сказал. Я тоже не спрашивала. Мы сели в машину, и до самого дома не было ни слова. Светофоры горели красным, дороги были тёмными.

Я спросила только в конце.

— А что, если твой отец никогда меня не примет, что мы будем делать?

Он ответил еле слышно.

— Не знаю. Но мне нужно понять, кто ты на самом деле.

Через две недели он вернулся.

Один. Без чемодана. Без обвинений. Только с ясным взглядом.

— Я верю тебе. Не его словам, не твоим словам, а своему сердцу.

И если твоё прошлое тебя не сломало, моя любовь тоже этого не допустит.

Я обняла его. Молча. И надолго.

Сегодня прошло шесть месяцев.

Его отец всё ещё не разговаривает со мной. Он ещё не звонил.

Но Лия рядом со мной. Мы живём вместе. Мы строим свою жизнь. И каждое утро, открывая глаза и видя её, я понимаю одно: в тот день, когда она раскрыла правду, я потерял семью, но обрёл любовь, которую не сможет уничтожить никакой приговор.